PTILOPSIS (Arknights)

Люди-птицы (человек-сова)

Магия созидания, позволяющая Энне манипулировать процессом роста растений.

От предков досталась семейная реликвия - артефакт, похожий на локет, который позволяет смешивать между собой различные виды растений без необходимости предварительной селекции. Внутрь артефакта помещаются семена двух растений, и в течение пяти дней они сливаются друг с другом, создавая новый вид. Предсказать точный результат невозможно, поэтому каждое такое смешение - лотерея.

Помимо этого обладает острым слухом и ночным зрением, присущих совам. Способна тихо и быстро передвигаться (за исключением каменистых и деревянных поверхностей: в отличие от голой земли, сочетание камня и когтей не способствует тихой ходьбе).

Дом Энны Винг всегда больше походил на заросли, чем на место проживания уважающей себя птицы. Тут и там к стенам цеплялись стальной хваткой лозы, а вместо дворика, сколько сова себя помнит, был полный растений сад. Причина была проста: семья Вингов посвятила себя изучению магии, воздействовавшей на растения. Одному из предков Энны повезло получить артефакт, связанный с манипуляцией флорой, и это определило область исследований последующих поколений.

В какой-то момент изучение магии, манипулирующей растения, сплелось с изучением их свойств и приготовлением различных мазей, настоек и ядов. Последние всегда были в ходу, и заказчиками были не только собратья-птицы - магическое воздействие позволяло экспериментировать с составом и создавать эффективные способы отравы, которые порой было трудно распознать вовремя. Со временем травничество и лекарское дело стало чем-то вроде побочного семейного дела и способом получить необходимые свитки, информацию или еду, если охота была неудачной.

Естественно, наличие семейного дела означало, что судьба Энны была заранее предопределена. Однако юная сова никогда не была против - с детства окружённая запахом различных трав и колбами с разноцветным содержимым, она легко приняла свою судьбу. Более того, любознательный детский ум позволил ей с детства познавать азы травничества и зельеварения от матушки. Пока та терпеливо объясняла свойства и возможное применение каждого ингредиента, отец вместо сказок на ночь рассказывал о прелестях изучения магического подхода и улучшения сада и снадобий. То, что из всех возможных зелий и растений больше всего Энну интересовали яды, родителей волновало мало - Винги не были обременены высокой моралью и до тех пор, пока чадо не рвалось опробовать эффект летальных зелий на других птенцах, всё было в порядке. Главное, что Энне было интересно семейное дело и экспериментировала она без злого умысла, а уж парочку "внезапно" заболевших детей легко было вылечить и списать недуг на испорченную еду или аллергию.

Присущая детям любознательность и интерес к миру с возрастом не прошли и, напротив, лишь стали сильнее проявляться в характере ставшей ученицей своих родителей Энны. То, на что не решались и никогда бы не решились родители, юная сова с готовностью пробовала и делала, даже если результат приводил к провалу. С одинаковым рвением и увлечённостью она создавала лекарства и яды, помогала отцу с теориями касательно магии, которые тот позже проверял на практике. Такое положение дел устраивало всех. Всех, кроме Энны, которой всегда хотелось большего. Теория магии была, безусловно, хороша, но что есть теория без магии?

Энне нужна была практика, и о возможности практиковаться она просила богиню день изо дня. Просила потому, что, как бы добра и заботлива ни была семья Вингов, у них было одно железное правило: если хочешь заниматься практической стороной магии, эту самую магию ты должен заслужить сам. Братья и сёстры Энны поступили именно так, рано вылетев из родительского гнезда и отправившись на поиски свитков или тех, кто мог бы научить их магии. Энна, привязанная к саду и дому, так поступить не могла. Не была готова, в том числе, но главным образом не могла оставить начатые исследования.

Возможно, именно её преданность и любовь к делу — а, может, её стремление достать богиню своими молитвами — не остались незамеченными, и спустя какое-то время великодушная Фаина даровала Энне магию — возможность влиять на рост растений, и тогда счастливая сова с двойным усердием бросилась исследовать практическую сторону магии и её влияние на уже начатые ранее исследования растений домашнего сада — дел было много, и нередко Энна пренебрегала сном и едой.

Увлеченная своим делом, Винг с большим опозданием поняла, что вместе с родителями забыла о таком важном аспекте своего воспитания, как социализация. Это вылилось в совершенное неумение совы обслуживать клиентов и поддерживать разговор с людьми. Прямолинейная и немногословная, Энна пресекала всяческие попытки завести пустые беседы, не несущие за собой смысла. Не способствовала расположению к себе и привычка честно высказывать свое мнение без предварительной фильтрации. С другой стороны, людей-птиц и так многие ненавидели, так что, в худшем случае Энна могла просто укрепить существующие стереотипы. На этом начались и закончились попытки как-то исправить ситуацию. Всё-таки, были куда более важные дела.

Например, пришествие “людей” в этот мир. Они стали появляться внезапно, и Энна узнала об этом совершенно случайно, услышав перешёптывания двух путешественников. Люди, как явление ранее неведомое и несуществующее, Энну заинтересовали. Правда, в Корнелий их, почему-то, не тянуло, и пронаблюдать за ними у совы не получалось. Оттого любопытство Энны только росло: кто они? что они? каковы человеческие особенности?.. каковы люди на вкус? похожи ли они на то, чем питалась до этого Энна?

Неожиданно для себя самой, сова заинтересовалась людьми не только как неизвестными, чуждыми ей существами, но и как потенциальным источником пищи. Но что поделать? Вживую она их никогда не видела, не говоря уже о вступлении в контакт, а о внешних особенностях знала только из слухов и рассказов покупателей, которым посчастливилось — или не посчастливилось, повстречаться с представителями их вида. Энна не могла ставить людей наравне с совиным видом, пока не знала точно, что они из себя представляли.

Как оказалось позже, лучше бы Энна не знала.

Во время одной из ночных охот сова отлетела дальше, чем обычно, и чуть поодаль от города заметила что-то, по рассказам напоминавшее человека. Это был шанс, который Энна упускать не собиралась.

Во многом сове повезло: человек оказался неосмотрительным — или слишком самоуверенным — и, видимо, даже артефакт потерять умудрился. Охота закончилась так же быстро, как и началась, и для совы прошла без проблем. Сама Энна тоже поначалу сочла это большой удачей — и вид человека, и его повадки, и даже вкус она, наконец, смогла узнать. Жаль, счастье длилось недолго и в скором времени стало для Энны самым настоящим проклятием — поедая человека, она не думала, что заслужит наказание богини и лишится собственных крыльев. Даже больше, чем крыльев — большей части своего оперения, ключа и устрашающего вида. Крылья, однако, стали самой большой для Энны потерей — для неё это было высшей мерой наказания и почти проклятием.

Не стоит и говорить, что вид вернувшейся с охоты дочери поверг в шок не только её саму, но и родителей. До выяснения причины и обстоятельств Энне было велено сидеть дома и продолжать исследования, как обычно. Сова и не возражала — едва ли она могла сделать что-то ещё, помимо молитв богине и попыток вымолить прощение — но главным образом крылья — назад.

После усердного поиска информации и десятков покупателей Вингам удалось узнать, что это не столько проклятие, сколько результат поедания благословлённого человека, и что Энне крупно повезло, что благословение было человеком потеряно. Радости, однако, от этих вестей было мало — не так важно, какой была причина, ведь для совы это всё так же оставалось проклятием. Энну больше интересовало то, как можно было — и можно ли вообще — вернуть былой облик хотя бы частично. Эту информацию Винг желала больше всего, и попытки её получить привели сову к Совету Ворон. У них была информация и наверняка была своя информационная сеть, а у Энны, благодаря проклятому человекоподобному облику, была возможность эту информацию получать извне и от самого Совета. Ей не хотелось прощаться с исследованиями, но без крыльев Энна не чувствовала себя полноценной, даже птицей не чувствовала — и потому она предложила Совету свои услуги как информатора, пользуясь и аргументируя это тем, что нынешняя внешность способствовала вызову доверия у незнакомцев.

Подействовали ли на Совет убеждения и доводы Энны или же их попросту достало её непробиваемое упрямство, они согласились на эту сделку и приставили к Энне более опытную птицу, которая после короткого экскурса и пары миссий отпустила Винг в вольное плавание.

“Все птенцы должны сами научиться летать”, — был аргумент кратковременного наставника.

“Так даже лучше”, — решила Энна, жадная до информации и единоличного ей обладания. Хотя разговоры с людьми не были её сильной стороной, она умела быть тихой и слушать. Это Энна и решила сделать главным своим оружием, а попутно, во время своих заданий за пределами Корнелия, достать больше неизвестных ботанических образцов и добавить их в семейный сад и будущие зелья и яды.

Всё-таки, после возвращения своих крыльев она больше не планировала покидать пределы Корнелия до конца своих дней. Энне хватило одного приключения и его последствий.

Связь вне форума

Планы на игруПолучить от богини свои крылья назад, узнать больше о людях, развить и глубже изучить границы и возможности дарованной магии. Если получится, открыть новые виды растений и раскрыть тайны мира.